воскресенье, 15 февраля 2009
Годовщина, которую я не могу не отметить здесь.
Из автобиографии:
читать дальшеС ранних отроческих лет интересовался стихами, литературой. И в 1916 году сам начал сочинять стихи. Стихотворения 1916-1917 годов не сохранились. Одно стихотворение, написанное в 1917 году против войны в Европе, я было послал в газету «Вакыт», но не напечатали.
1919 год: Оренбург в кольце белогвардейцев. Части Красной Армии, защищая город от наседавших казаков, которых было в 3-4 раза больше, сражались с удивительным героизмом. Казаки обстреливали город из пушек, поставленных на противоположной стороне Урала. Бои за город шли долго.
В это время в Оренбурге выходила газета «Кызыл Йолдыз» (Красная звезда) — орган большевиков Туркестанского фронта. В ту пору, в 1919 году, я писал стихи, полные ненависти к белым бандам; стихи звали рабоче-крестьянскую молодежь в ряды Красной Армии. Около десяти таких стихотворений напечатано в газете «Кызыл Йолдыз».
Помнится, я со своим одноклассником, засунув за пазуху стихи, направился в редакцию «Кызыл Йолдыз». Это был сентябрь 1919 года. Вошли в редакцию. И оба, не зная, что сказать, только озирались да растерянно глядели друг на друга. Все работники редакции в военной форме. К нам подошли.
— Ребята, что пришли?
Я смущенно вытащил из-за пазухи бумажный сверток. Я принес три стихотворения: «Счастье», «Ушли», «Красной Армии». Все, кто был в редакции, сгрудившись, стали их читать. Стихи, кажется, очень понравились.
— Кто это написал?
Мой приятель Идият торопливо ткнул в меня:
— Вот он написал:
Я покраснел. Я был очень маленького роста. Редактор внимательно поглядел и, быстро приподняв меня, поставил на стул. Все смотрели и смеялись:
— Сколько тебе лет? Где учишься? Чей сын?
А я не знаю, что и сказать. Меня начали хвалить.
На другой день на первой странице газеты появились мое стихотворение «Счастье». Одно за другим «Кызыл Йолдыз» напечатала все три стихотворения. Потом я снова принес стихи. И они были опубликованы. Под моими стихами ставили подпись «Маленький Джалиль». Вот так я стал известен в Оренбурге. Вскоре умер отец (1919); нужно было возвращаться в деревню.Ну, и стихотворение, которое лично я помню наизусть, но регулярно перечитываю, которое, по-моему, невозможно спокойно читать:читать дальшеВарварство
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,—
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...
(перевод С. Липкина)
1943